Рассвет наступит неизбежно [As Sure as the Dawn] - Франсин Риверс

— Не женщину? — Он провел большим пальцем по гладкой, шелковой коже ее руки, и ему стало интересно, какова ее кожа вообще. Его пульс был подобен ударам молота, и в нем проснулся гнев. — Ты задала мне вопрос. А ответ услышать не хочешь? Когда мы доберемся до Германии, моему сыну уже не нужна будет кормилица.

— Но ему нужна будет мать.

— Воспитательница из его рода. — Кости запястья Рицпы показались ему по–птичьи хрупкими, но куда более хрупким было то, что он увидел в ее черных глазах. Он сильно обидел ее своими ядовитыми словами. Хуже всего было то, что Атрет ее испугал. Он отпустил ее.

Рицпа снова села на скамью, потому что ноги ее уже не держали. Она боролась со слезами.

Атрет молча проклял самого себя. Ему хотелось попросить у нее прощения, но слова застревали у него в горле. И что он так на нее набросился? Чтобы выместить на ней все то, что с ним сделали совершенно другие люди? Или отомстить за то, что он чувствовал, когда видел ее идущей по этой улице?

Она подняла голову и посмотрела на него, ее карие глаза блестели от слез.

— Я оставила свой дом и свою родину, Атрет. И я сделала это ради того, чтобы ты отнял у меня Халева, когда мы придем в твой дом?

В действительности Атрет уже не мог представить себе иной женщины, заботящейся о его сыне, кроме нее.

— Нет, — сказал он. — Я не отниму его у тебя. Клянусь тебе своим мечом.

Она протянула к нему руки и взяла его за руку.

— Я верю тебе без всяких клятв.

Откинувшись спиной к мраморной колонне, Атрет внимательно посмотрел на Рицпу холодным взглядом, но внутри у него все просто горело огнем. Когда она отпустила его руку, он испытал чувство разочарования — и благодарности. Она заставила его почувствовать себя беззащитным, и ему это не понравилось.

Рицпа снова встала, смущенная его загадочным взглядом.

— Пойдем в гостиницу, Атрет. Ты ведь с нами.

— Я так не считаю.

— Феофил со своими воинами в гарнизоне, — сказала она, думая, что, может быть, Атрет не решается идти туда из–за сотника. — Пожалуйста. — Она снова протянула ему руку. — Не оставайся на холоде, когда тебя зовут к огню.

Когда Атрет взял ее за руку, она улыбнулась ему и повернулась, чтобы выйти из фанума. Но он сжал ее руку, не давая ей выйти.

— Не сейчас.

Она вопросительно посмотрела на него, и тут же ее глаза широко распахнулись, и она инстинктивно приготовилась к отпору еще до того, как он потянул ее в свои объятия. Она напряглась и попыталась протестовать. Обхватив одной рукой ее голову, Атрет прижался губами к ее губам и стал целовать ее со всей накопившейся в нем страстью. Он прижал ее к себе и почувствовал, как она уперлась ему в грудь руками. Еще он почувствовал ее тепло и то, как бешено колотится сердце — у нее и у него самого.

Довольный этим своим поступком, он отпустил ее.

— Ну как, ты по–прежнему хочешь, чтобы я пошел с тобой?

Рицпа отступила на шаг, дрожа и пытаясь перевести дух.

— На корабле или здесь, но нам придется быть вместе, — сказала она, обхватив себя руками и пытаясь успокоиться.

— А как же твое приглашение к огню? — Атрет слегка погладил ее рукой по щеке.

Она решительно отстранила его руку.

— Если не можешь вести себя нормально, может быть, тебе действительно лучше остаться здесь! — Повернувшись, она вышла из фанума, оставив его одного.

Рассмеявшись, Атрет догнал ее.

— А я и вел себя нормально, — сказал он, поравнявшись с ней. Рицпа никогда не могла его обогнать. — Для варвара. Или, может быть, тебе больше нравится называть меня бешеным? Меня ведь еще и так звали.

— Уйди от меня.

— Почему? Потому что тебе очень понравилось?

Рицпа остановилась и повернулась к нему, и взгляд ее был не столько гневным, сколько подавленным.

— Потому что тебе на это наплевать.

— А тебе нет?

Вспыхнув, она пошла дальше, оставив его одного на дороге. Он снова догнал ее, но больше ничего не говорил. Она почувствовала его насмешливый взгляд и подумала, что не встречала в своей жизни человека более черствого, чем этот германец.

Петр с Варнавой стояли у ворот гостиницы. Мальчики побежали им навстречу и обступили Атрета, дав возможность Рицпе уйти от него. Атрет прошел вслед за ней во двор и выругался про себя, увидев идущих ему навстречу Тибулла и Нигера. Он уже думал, что избавился от них.

— Мы будем спать там, Атрет, — сказал Агав, присоединяясь к ним.

Атрет посмотрел поверх головы молодого человека, чтобы разглядеть, куда пошла Рицпа. Она присоединилась к Камелле и ее дочери в другом конце двора. Сняв шаль, она опустилась на колени и взяла на руки Халева. Малыш весело заболтал в воздухе ножками, обрадовавшись ее появлению. Она посмотрела в сторону Атрета, и ему хорошо было видно, какое она испытала облегчение. Облегчение оттого, что она оказалась далеко от Атрета. Ему было не достать ее. И ее щит снова был у нее в руках.

Не надолго, Рицпа. Я уже взобрался на стены твоей крепости. В следующий раз я не оставлю от них камня на камне.

— Что это он так тебе ухмыляется? — тихо спросила Камелла, переводя взгляд с Атрета на Рицпу, которая была явно взволнована.

— Видеть его не могу.

— Вы что, поссорились?

— Не совсем. — Рицпа повернула голову и смотрела, как Атрет вместе с Тибуллом и другими идет к спальному месту, которое было для них приготовлено. Петр бежал впереди них, явно желая убедиться, что там действительно есть место и для него.

Атрет снова оглянулся но Рицпу, и она почувствовала, что вся горит от смущения. Почему он так поступил? Но самое худшее, почему она позволила себя одурачить? Если бы она только приблизительно догадалась о его намерениях, она бы и близко не подошла к этому фануму.

— Не будете против, если я присоединюсь к вам, женщины? — спросил подошедший Прохор, и Камелла тепло поприветствовала его. Он присел к ним и провел время в общении со своей сестрой, любуясь тем, как его племянница играет с Халевом. Чуть позже к ним присоединилась и Рода, но с ее появлением беседа стала какой–то высокопарной. Рицпа видела, что привязанность Роды к Лизии была искренней и взаимной, но с Камеллой она держалась нарочито вежливо, тогда как возмущенная таким обращением Камелла отвечала молчанием.

Глядя со своего места через двор, Атрет наблюдал за Рицпой. Молодые люди рядом с ним упражнялись в знании Писания. У Тибулла был текст Евангелия от Марка и послания Павла ефесянам. Все четверо запоминали текст последней книги.

— «Наконец, братия мои, укрепляйтесь Господом и могуществом силы Его; облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против козней диавольских», — прочитал Тибулл. Остальные повторили за ним.